Мухи хороши тем, что знаменуют собой лето, без которого у большинства из нас не было бы и половины тех приятных воспоминаний, которыми мы столь щедро наделены нашим достославным прошлым просто за то, что мы в нем жили. Всем остальным мухи плохи, прав Пушкин! И отрицательные стороны их сущности прямо пропорциональны количеству этих хрупких существ, поднятых в воздух поблизости от наблюдателя, а также сидящих непосредственно на его физиономии.

Зимой так хочется тепла, и потому однажды Яша Гершович - с которым мы в славные студенческие годы живали в ДАСе в одной комнате на пять рыл - завел в студеную снежную пору симпатичную морскую свинку. Кормил ее морковкой и чем там еще кормят грызунов. Имени красавицы, к сожалению, я и не помню, а может ее и никак не звали, просто была она однажды на белом свете, радовала Яшу и заодно и нас, его друзей, своим присутствием. Наверное и дали бы ей звонкое имя, но наступил вдруг блескучий март, а за ним апрель, стало тепло и без свинки, да еще и девушка какая-то стала Яшиным вниманием располагать, а свинья испытывала некое охлаждение со стороны хозяина. Но он ее все еще кормил, хотя уже и не холил, газетку в клетке не менял. Так и жила она какое-то время все на одном и том же перестроечном тексте. "Вы по процедурному вопросу? Обожьжите!"

Мы, соседи Яши и его питомицы, не очень вникали в тонкости их взаимоотношений. То ли мы слишком часто книжки читали, то ли еще чем занимались, поскольку весна была в разгаре, а молодая кровь полна гормонами. Но вдруг воздушное пространство нашей комнаты пришло в движение и засерело, а между тем за окном был полный штиль и светило яркое солнце. Отняли мы взоры от пожелтевших, засаленных манускриптов и усталым глазам своим не поверили! На нас надвигались полчища страшилищ, щетинистых, злобных. У них на тонких ломких шеях болтались красноглазые головы, и Бог знает, какие мысли в них роились! Незаконченное в то время высшее образование не позволило нам сразу понять, откуда пришла эта напасть. Слетелись ли эти гады на запах жареной селедки, которую постоянно по всем общежитским кухням готовили по старинным рецептам чернявые студиозусы из Руанди и Бурунди? Медом ли было у нас намазано? А может, какой-нибудь озверелый самородок, любитель экспериментов на дому, развел это летучее стадо в соседней комнате? Не понятно! Били мы их были, гнали и в окна и в двери, топили в ванной, смывали в толчке и жгли зажигалками. Тщетно! Так и ходили мы, облепленные мухами с ног до головы, спали, укрывшись с головой тремя-четырьмя удушливыми одеялами.

Наконец вспомнили, что была где-то в комнате Яшина свинья. И действительно, нашли-таки ее клетку около Яшиной кровати в дальнем углу комнаты, в нише, в алькове, заваленную барахлом. Свинка была еще жива, но едва дышала. Она лежала среди собственного помета, в котором копошились жирные опарыши. "А где же Яша!" - в отчаяньи воскликнули мы. А Яшу Митькой звали, не было его в комнате уже много дней и ночей по вышеизложенным причинам (хорошая погода, и т.д.). Искали мы его, искали, но он вдруг сам возник, ни с того, ни с сего. Никогда прежде мы не были ему так рады! Взяли его под белы руки, отвели к страдалице. Он ее слегка почистил, сбрызнул, подновил, да и подарил кому-то из сердобольных барышень. Мы были спасены и даже дожили относительно благополучно до сегодняшнего дня.